ДИСКУССИЯ №1

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Добрый день. Мы просмотрели выступление директора департамента образовательной политики министерства образования и науки РФ Игоря Михайловича Реморенко. Речь шла о содержании президентской инициативы «Наша новая школа», в рамках которой были затронуты совершенно разные направления, и каждого из вас заинтересовало что-то свое, какой-то свой аспект. Поэтому сначала мы возьмем основные блоки и поговорим по каждому, а потом уже вдогонку о том, что накипело. Итак, первое, насколько я понимаю, это содержание образования. Содержание образования – это образовательные стандарты. При обсуждении мы должны понять, куда мы движемся, что мы должны в этом плане менять? Ваше мнение, прошу высказываться.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Для начала, думаю, надо напомнить те альтернативы, которые были высказаны в докладе И.М. Реморенко.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Да, кто фиксировал тезисы выступления?

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Альтернативы здесь были высказаны следующие. Первое – это разработка стандартов РАО, другими подобными институтами, т.е. «сверху», и второе – обсуждение стандартов с учителями.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Т.е. вопрос в том, как эти стандарты должны рождаться: сверху или снизу. Другими словами, стандарты должна разработать РАО, или стандарты должна разработать школа? И второй вопрос: что такое стандарт. Туда нужно вписывать фамилии финских писателей или нет?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Разрешите высказать свою точку зрения по этому вопросу. За время работы в Тверском техническом университете  (мы работаем с первым курсом) сложилась определенная тенденция.  Мы принимаем абитуриентов на первый курс на специальность «Вычислительные комплексы, системы и сети», при этом делим этот процесс на два периода: до ЕГЭ и после ЕГЭ. До ЕГЭ было плохо, после ЕГЭ стало еще хуже. Наша специальность связана с программированием, поэтому мы ожидаем, что абитуриенты владеют элементарными навыками алгоритмизации и понимают, что такое программа для ЭВМ. На самом деле из 20 человек действительно понимают это человек 5-6. Из этих 5-6, дай Бог, трое могут что-то делать сами. Все остальные владеют предметом на уровне так называемой «базовой компьютерной грамотности».  Вот вам пример отсутствия государственной стандартизации содержания предмета информатика. В каждой школе этому предмету учат совершенно по-своему. Таким образом, с совершенно разными знаниями студенты приходят в вуз, и преподаватели рады бы их научить, но не могут это сделать, так как надо начинать с азов, а вузовский преподаватель тоже связан ГОСами. Причем же здесь ЕГЭ? Дело в том, что раньше к нам поступали дети, которые осознавали свой выбор, а сейчас идут дети, у которых просто количества баллов оказалось достаточно для поступления на нашу специальность, хотя связывать свою жизнь с этой специальностью они не собираются. Зачем они сюда пришли, они не знают.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Если я правильно понял, программа курса информатики, которую дети изучают в школе, в каждой школе имеет свои особенности. В результате этого студент, который приходит к вам, оказывается разнороден, и, самое главное, он не обладает набором неких стартовых компетенций, которые необходимы в вузе.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Совершенно верно.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Так значит, эти компетенции должны быть универсальными, чтобы при разных программах в разных школах можно было достичь одинакового результата.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): На самом деле, все просто. По нашей дисциплине есть стандарт, есть методический комплекс, в котором совершенно ясно указано, с чего начинается обучение по данной специальности. Т.о. совершенно ясно, что должен знать абитуриент, поступающий на данную специальность. Было бы проще, если бы все студенты приходили с одинаковым уровнем подготовки, но на самом деле есть студенты, готовые сразу писать сложные программы, а есть те, кто не понимает ничего в том предмете, который изучает.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): У меня вопрос: это касается только вашего предмета, или это общая тенденция?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Я не могу сказать за другие специальности, но, думаю, по информатике эта тенденция наиболее острая.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Юрий Владимирович, как ситуация в Глазовском пединституте?

Ю.В.ИВАНОВ (ГГПИ, ГЛАЗОВ): Я работаю в Глазовском пединституте и одновременно в Удмуртсокм техническом университете. Могу сказать, что ситуация точно такая же и у нас. К нам поступают выпускники школ, совершенно не ориентирующиеся в физике, так как во многих школах стандарт просто не додают. Проблема еще и в том, что если сравнить содержание учебников физики с вопросами ЕГЭ, то обучаясь по этим учебникам, ЕГЭ сдать невозможно. Поэтому сейчас востребованы репетиторы, которые успешно готовят детей к поступлению в вузы вне зависимости от учебника.

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Мое мнение, что стандарт должен быть единым и должен быть продиктован сверху. Рассмотрим ситуацию, когда в школу поступают дети из других регионов (например, из Коми). Я уже не говорю о бывших союзных республиках. Приезжают в Киров из Украины, из Казахстана. На сегодня 600 учебников по истории трактуют исторические события совершенно по-разному, поэтому выработать единый подход и достичь единого результата не получается. Еще одна проблема – в наших школах есть классы углубленного изучения предмета, общеобразовательные классы и классы компенсирующего обучения. В этом случае можно говорить о неком базовом уровне, который должно освоить большинство учащихся. Учитель в классе углубленного изучения предмета, в принципе, вправе сам определять, какой материал следует изучать в рамках углубления. А в коррекционных классах должна быть своя программа, и гарантировать тот же уровень образования мы в этих классах не можем.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Я все же хочу развернуть наш разговор в другую плоскость. Надо ли вписывать в стандарт финских писателей? Начнем с информатики. Что конкретно надо ребенку изучить, чтобы придя к вам, он имел достаточные умения и смог освоить тот уровень программ, которые у вас есть? Дело в том, что в школу в первый класс тоже приходят разные дети, как и к вам на первый курс. Приходят дети, которые не умеют читать, и приходят те, кто уже Пушкина прошел, те, кто никогда ни с кем не занимался, и те, кто с трех лет во всех студиях: изобразительных, спортивных и т.д.

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Думаю, надо разобраться в том, какие цели мы ставим. Возьмем литературу. Можно прочитать все произведения всех авторов. Но надо понять, что мы должны уметь делать, прочитав эти произведения. Я как учитель биологии понимаю, что для того, чтобы понять процесс эволюции, надо изучить классы, виды и т.п. Без этой основы невозможно. Т.е. должен быть какой-то базовый стандарт, который нас выведет на новую ступень образования. Я думаю, в каждом предмете есть области, требующие стандартизации, и области, которые являются надстройкой.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): В вашем примере следует стандартизировать элемент усвоения «эволюционная теория» или те базовые элементы, которые позволяют понять этот процесс?

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Базовые элементы.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): У меня вопрос. Раньше, когда я учился в школе, информатику изучали два года в 10 и 11 классе. Как сейчас с этим обстоит дело?

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Я отвечу. Сейчас в 10 и 11 классе изучают информатику только те, кто выбрал соответствующий профиль. Базовые знания по информатике даются сегодня в 8 и 9 классе. Т.е., то, что совсем недавно изучали 11-классники, сегодня приходится давать восьмиклассникам. А они еще не готовы воспринять этот материал.  В 9 классе они закончили изучение информатики, а спрашивать материал начинают только через 2 года на ЕГЭ. К тому времени они просто все позабудут. Вот один из главных разрывов. Второй разрыв – часть С единого экзамена сформирована по просьбе вузов. В этой части много того, что в школе не изучается никогда. Например, задачи на моделирование. Этот класс задач не изучается ни в школе, ни в техникуме. Даже в вузе он изучается не на первом курсе. Поэтому для сдачи ЕГЭ нужно взять репетитора, который стоит немалые деньги, а в худшем случае, нужно обязательно ходить на всевозможные подготовительные курсы при вузах, посещать специальные кружки.

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Получается, что после 9 класса, когда ребенок еще не определился со своими жизненными устремлениями, ему нужно сориентироваться и выбрать тот профиль обучения, те кружки, которые позволят ему сдать ЕГЭ. Следуя этой логике, технический вуз должен принимать только тех детей, которые обучались в соответствующем профильном классе.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Тут еще одна проблема. Сейчас Сертификат с баллами ЕГЭ не влияет на оценку в аттестате, поэтому ученик пойдет сдавать ЕГЭ по всем предметам. Для ученика результаты ЕГЭ, по большому счету, не будут играть большой роли, а для школы это станет серьезной проблемой.  В предложениях министерства, конечно, есть такая оговорка, что для допуска к ЕГЭ ученик по каждому предмету должен написать итоговые аттестационные работы. Возникает вопрос – кто и как будет проводить эти работы? Скорее всего, надо тексты этих заданий разрабатывать на областном уровне, так как не каждая школа способна разработать задания соответствующего уровня сложности. На сегодня этой процедуры нет, и никто нам не дает права запретить ребенку сдавать тот или иной предмет в форме ЕГЭ. Единственная пока есть возможность  у школы – уговорить ученика не сдавать все ЕГЭ. А сейчас пока мы имеем ситуацию, когда в технический вуз поступают дети, сдавшие математику на 28 баллов из 100.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Я все же хочу вернуть наш разговор в содержательную сторону. Что же необходимо прописать в стандарте, чтобы ребенок, школа и особенно вуз ясно понимали, что ждать от общеобразовательной подготовки. Школа должна осознать, на какой уровень она должна вывести ученика. Не какой объем информации по тем или иным предметам она должна вложить в головы детей, а какой базовый уровень чего-то она должна дать ученику, чтобы можно было сказать: «это – среднее образование».       

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я сейчас посмотрела на ситуацию не как учитель, не изнутри школьной системы. Предположим, я – родитель выпускника. Есть конкретный ребенок, и я должна понять, каким я хочу видеть его на этапе перехода из 11 класса в институт или просто во взрослую жизнь. Я попыталась ранжировать то, что для меня как для родителя действительно важно. На первом месте у меня оказалось здоровье физическое и психологическое. На втором месте – социальная адекватность. Третье – мне хочется, чтобы он получил инструменты для самостоятельного овладения тем, что ему будет нужно в жизни. И только на четвертом месте для меня стандарт.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Хочу поддержать данное высказывание. Большинство учеников, которые выходят сегодня из школы, социально неадекватны. Неадекватны, например, в части информатики. Они в большинстве своем не способны использовать те технологии, которые их окружают на каждом шагу.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Мы работаем с совершенно разными детьми начиная с начальной школы и заканчивая студентами, поэтому мы можем наблюдать за тем, что происходит с разными детьми, сравнивать их. По нашим наблюдениям, чем больше в детей впихивают знаний, тем меньше они социально адаптированы. Такие дети не знают, как составить план жизни, не умеют общаться друг с другом, не могут общаться мальчики и девочки, дети агрессивны, перевозбуждены, потому что они не умеют работать со своей энергией, не умеют гармонизировать свой внутренний мир и внешний мир. Дети не умеют мечтать, потому что взрослые уже научили их, как надо жить. Я могу привести огромный список тех навыков, которыми не только дети в школе, но и вообще люди не овладевают в течение своей жизни.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Что вписывать в стандарт?

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Пока мы далеко не ушли, можно вернуться к тому, что мы только что обсуждали, что нам говорил коллега из Твери. Что значит, дети не умеют пользоваться теми технологиями, которые их окружают?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Конкретный пример. Чем, в лучшем случае, владеет выпускник среднестатистической российской школы. Он умеет включить компьютер, умеет запустить стандартные программы типа Word, excel, он умеет создать достаточно простой документ (если речь идет о сложном документе, то это, как правило, оказывается непосильно), он умеет создать элементарную презентацию из несложных элементов, он умеет работать с одной платформой, например MicroSoft Windows. Он знает, что компьютер – это какая-то железка, но как он работает – ему совершенно непонятно. Он теряется, когда необходимо заполнить какие-то онлайн формы или формы pdf, хотя это сейчас популярная вещь. Выпускник школы, как правило, не способен самостоятельно разобраться с незнакомым ему веб-сервисом, если последний имеет нестандартную архитектуру. Человек не осознает проблему безопасности информации, а сегодня электронный документооборот становится все более массовым, и скоро станет более популярным, чем классический бумажный. Наконец, сегодня многие компании переходят на использование свободно распространяемого ПО, о котором в школе просто не слышали.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Правильно ли я понимаю? Знания слишком конкретизированы, если мы говорим о знаниях. Не хватает, в общем-то, каких-то глобальных подходов?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Да. Выпускник школы обучен работать с конкретными программами, при этом у него отсутствует сформированное понимание, с чем же он работает.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Т.е., сформированы операциональные умения, но не сформировано понимание неких глубинных процессов?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Совершенно верно. Если ученик сталкивается с задачей, которую ему на пальцах не объяснили, как решать, в большинстве случаев человек не в состоянии самостоятельно с этим разобраться.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Вернемся к стандарту. Елена Игоревна, мы Вас прервали. Продолжите, пожалуйста.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я расскажу о тех идеях, которые мы считаем основой нашей воспитательной деятельности. Это умение и желание мечтать и творить.  Умение планировать свои действия. Умение ставить цели и их достигать. Навыки позитивного мышления. Умение легко контактировать с другими людьми. Понимание ценности семьи, навыки общения с представителями другого пола. Умение осознавать и принимать ошибки как свои, так и чужие, при этом продолжать двигаться к цели. Навыки обращения с деньгами и понимание ценности денег в жизни. Видение своей профессиональной принадлежности в соответствии со своими талантами и личностными особенностями. Навыки получения радости и умение ее приумножать. Умение работать со временем. Внимательность и умение слушать других. Вот, пожалуй, самое актуальное.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Считаете ли Вы, что такое мышление как критическое достаточно актуально в современном мире и найдется ли место критическому мышлению в вашем позитивном ряду?

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Я конкретизирую вопрос: Можно ли к вашим 12 тезисам добавить такой – «Критически оценивать действительность»?

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я попробую ответить. Критическое мышление, мне кажется, больше граничит с лидерством. Если я критикую что-либо, я говорю другим: «Я лучше вас, я знаю больше». Такой подход характерен для науки, так работают ученые.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): По моему мнению, критичность (анализ, синтез и другие операции) – это функции левого полушария мозга. Сегодня помимо разных кризисов (финансовых, экономических) есть самый главный кризис – кризис мышления.  Суть кризиса мышления в том, что у человека два полушария, а думаем мы только одним. Вся школьная программа построена на развитие только левого полушария. Мы с 1 по 11 класс даем детям задания типа «сравни, выбери главное, проанализируй». Правое полушарие здесь не задействовано. Т.о., наша цивилизация ушла в левополушарность, и ваше предложение развивать критическое мышление усугубляет этот процесс.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Есть научная теория, согласно которой женщины думают правым полушарием, а мужчины левым. Как вы к этому относитесь?

Е.И. КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): На самом деле, у женщин более образное творческое мышление. Мы больше доверяем интуиции, мужчины же более логичны.  

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): На самом деле, вы говорите на одном языке. По сути, и Вы, и Вы предлагаете в стандарт вписать не уравнение Эйнштейна для фотоэффекта, а умение составлять план рабочего дня. Таким образом, на выходе из 11 класса ученик должен уметь распоряжаться деньгами, он должен уметь строить свое будущее (фантазировать, планировать), он должен уметь выстраивать коммуникацию со своим товарищем.

Е.И. КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Все же первое – здоровье.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Хорошо. Возьмем конкретный предмет математика, физика, биология или что-то еще. Что надо вписать в программу по физике, чтобы обеспечить  то же здоровье?

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): У нас в учебном плане есть предмет ОПД – основы проектной деятельности. Проблема в том, что специалисты не подготовлены. Сегодня каждый предметник должен быть готов давать ОПД на своем предмете.  В этом случае каждый ученик через свой любимый предмет получит те навыки, о которых мы сейчас с вами говорим.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Согласна. Все идет от личности. Если личность будет нести эти ценности, то неважно, что будет написано в программе, дети именно это и унесут с урока. Вывод – надо повышать уровень педагогического мастерства учителей.

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я хочу обратиться к представителям высшей школы. Какого абитуриента вы хотите иметь «на входе»?

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Какую «модель выпускника»?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Во-первых, хочется видеть человека, который мотивирован, который понимает, с какой целью он чему-то учится. Во-вторых, абитуриент должен быть инициативен. Следующий важный навык, которого катастрофически не хватает, это умение учиться, умение самообразовываться. Сегодня студенты, приходящие на первый курс, совершенно не умеют чему-то научиться сами. Если студенту не «разжевать» материал, он его освоить не сможет, даже если захочет. Студенты просто не умеют читать литературу, не умеют работать с источниками данных, с информацией.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Вся наша система школьного образования чаще всего построена на монологическом подходе, когда учитель вещает у доски и передает таким образом знания. Эта система не формирует всего того, о чем только что было сказано. Что можно вписать в стандарт, чтобы изменить ситуацию?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): В институте никого не волнуют особенности внутреннего мира студента, его там никто не собирается воспитывать. В вузе общение студента и преподавателя – это общение взрослых людей. Есть некий договор: мы делаем это, ты делаешь это. Мы свои обязательства выполнили, а ты нет. До свидания. Даже если преподаватель понимает, что у студента есть веские причины что-то не сделать, это не будет поводом для снисхождения. Выпускники школ, как правило, к таким взаимоотношениям не готовы. Для них это удар невероятный. Но по-другому нельзя. У моего научного руководителя 8 групп студентов только на первом курсе, и при всем желании возиться с каждым просто невозможно. Невозможно даже просто запомнить, как кого зовут.

Ю.В.ИВАНОВ (ГГПИ, ГЛАЗОВ): Я хотел бы добавить, что кроме тех компетенций, о которых только что было сказано, студент должен все же обладать неким базовым набором знаний, чтобы его не приходилось попросту переучивать. Три года назад прежний глава департамента образовательной политики высказал идею о построении стандарта, в основу которого положены требования высшей школы, и реализовывать эти стандарты в профильной школе.  При этом, реализацию таких стандартов следует поручать людям, которые в состоянии это сделать, т.е. вузовским преподавателям. До сих пор эта проблема не решена именно по причине того, что нет кадров.       

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Это похоже на ситуацию, когда учитель начальных классов приходит к шестилеткам.

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я хотел бы обратить внимание вот на что. В 1 класс в школу приходит ребенок, а на выходе он у нас «продукт». Мне кажется, что отношение к стандарту надо менять. Стандарты – это не рамки. Сегодня это рамки, а надо его перевести в возможности. Если психологически понять, что стандарт – это набор возможностей, то что-то может измениться.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Сейчас российской академией образования готовится новое поколение стандартов. Если сейчас стандарт – это знания, умения и навыки, то в новом поколении стандартов – это те же знания, умения и навыки, плюс опыт творческой деятельности и опыт ценностного отношения к миру. Но как вписать опыт ценностного отношения к миру в стандарт по физике? Это должно быть что?  

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Здесь есть такие понятия, которые будут универсальны везде. В частности, творчество. Не хватает человеку творчества.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Можно творчество стандартизировать?

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Стандартизировать как возможности – можно, как рамки – нет. Это как дипломная работа в институте.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Есть контрольная работа, есть лабораторная работа, а есть творческая работа. Вопрос в том, какое место в учебном процессе займут эти виды работ.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): У нас в школе дети выпускают газету. Мы сегодня привезли несколько номеров, можем нашим гостям подарить. Само по себе делание газеты – это опыт творческой деятельности. Они пишут статьи, делают какие-то подборки, интервьюируют кого-то. Но у меня в образовательном стандарте этого нет. Это делается просто потому, что очень хочется. Мы посчитали – 6-7 школ в городе выпускают газеты. Остальные этим не занимаются. У нас есть школьное телевидение. Это опыт творческой деятельности детей. У нас есть еще какие-то направления, связанные с формированием опыта творческой деятельности детей. Но это все необязательно. Мы занимаемся этим не потому, что мы должны это делать, а просто потому, что «дурная голова ногам покоя не дает». Как сделать так, чтобы все это оказалось в стандарте, чтобы приходящий работать в школу учитель понимал, что он должен научить ребенка писать статьи в газету, должен научить ребенка танцевать, петь, играть в спектакле,  научить выстраивать отношения с другими людьми. А что есть сегодня? Деформированная психология учителя сегодня состоит в том, что учитель искренне верит, что он получает заработную плату за проведенные уроки – «часы».  Он отстоял у доски 40 минут, и неважно, что он делал эти 40 минут, он получит свои 50 рублей (простите, но сумму я все же назвал). Учитель может за 50 рублей прочитать лекцию, может провести контрольную работу, просто наблюдая за классом. Учитель может организовать работу в группах, в парах, при этом, на подготовку к такому уроку у него уйдет значительное время, много затрат будет и при проведении такого урока, но за него он тоже получит ровно 50 рублей. Все это подталкивает использовать технологии, которые проще. Проще всего самому рассказать материал. Тут и по времени не выйдешь за пределы урока, и непредвиденных ситуаций не возникнет. Поэтому при проведении открытого мероприятия учитель часто выбирает такую форму, показывая, какой он мастер, как он виртуозно владеет материалом. Но на самом деле такой урок, на котором дети не говорят, не планируют свою работу, не следят за временем, не формирует тех качеств, о которых мы с вами говорили. Оказывается, не важно, какой предмет мы преподаем: информатику, физику, биологию, английский язык или что-то другое, мы должны учить детей одному и тому же. Например, уметь мечтать. (По физике можно учить мечтать? Наверное, можно). Например, решать творческие задачи. Я перед началом дискуссии показал пару сюжетов, записанных с телеканала National geographic. Вот вам опыт творческой деятельности при решении задачи на открывание бутылки с вином без штопора. Но как вписать в стандарт эту задачу?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Разрешите поделиться своим, пусть небольшим опытом работы в школе. Я начал работать в 10 и 11 классе после преподавателя, который учил детей программировать на языке паскаль. Он писал на доске алгоритмы, а дети пытались чего-то кодировать на языке программирования, и у них должно было чего-то там получаться. Тем, кто не знает, что это такое, скажу сразу: скукота смертная.  Я сразу предложил детям: работаем группами над конкретными проектами. Предложил им самим выбрать тему, поделиться на группы так, как нравится. И у них появился интерес, они захотели что-то сделать, потому что это было связано с реализацией их собственных идей. Кто-то писал про свою любимую группу, кто-то про футбол, кто-то про выдуманных динозавров. 10 класс делал презентацию, 11 класс – небольшой веб-сайт. Самое главное, что я оцениваю как результат: они научились работать друг с другом, научились контактировать, взаимодействовать, ставить перед собой задачи и что-то реализовывать. Думаю, это каким-то образом следует отразить в стандарте.

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Я увидел здесь очень важную вещь. Изучение базовых стандартов через практическую деятельность. Вполне можно на уровне основной школы прописать как результат образования способность решить творческую задачу про ту же бутылку, которую надо открыть без штопора. А вот уже на профильном уровне на старшей ступени  каждый будет осознавать, для чего он осваивает теоретический уровень той или иной дисциплины.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Наша проблема в том, что мы очень рано выходим на теоретические обобщения. Реальные задачи мы решаем не на практике, а на абстрактных понятиях. Прошу прощения, если следующий пример уже знаком участникам дискуссии, так как его часто приводят, но мне он кажется очень показательным. Ученик 6 класса по географии должен выучить определения «что такое гора» и «что такое река». Если он не воспроизводит текст определения, он получает 2, хотя в реальной жизни он гору и реку не перепутает. Что формирует знание географии: знание понятий или все же умение проложить реальный маршрут между горами и реками? Вот тебе карта, вот тебе интернет, твоя задача – проложить маршрут от точки А до точки Б. По сути, это и есть знание географии. Обратимся к предмету физика. С чего мы начинаем изучение физики в 7 классе? С равномерного движения. Перед учеником ставится задача определить время, за которое поезд, движущийся с такой-то скоростью, пройдет некоторый путь. Или рассчитать среднюю скорость тела, зная пройденный им путь и время движения. Или вычислить координату встречи двух тел, движущихся определенным образом. Это интересно 7-класснику? Он пришел с горящими глазами. Физика! Сейчас что-то будет интересное! Электричество! А мотивация к изучению предмета после нескольких уроков падает, так как мы не оправдываем его ожидания. Разве что на первом уроке показываем эффектные опыты, а потом убираем это оборудование в шкаф и на вопрос ученика отвечаем: «это мы изучим в 10 классе». У меня был ученик, который после каждого урока в 7 классе приносил мне схему и спрашивал: «Какой тут диод надо взять, чтобы цепь работала?» Что ему ответить? По программе у нас сила тяжести. Я осознаю, что в тот момент не смог полностью удовлетворить его интерес, так как обязан был последовательно двигаться от одной темы к другой. Совершенно очевидно, что мы занимаемся какой-то деятельностью результативно, если это нас увлекает. При этом не важно, возимся мы с динозаврами или с рок-музыкой. Главное – мы строим веб-сайт.

Ю.В.ИВАНОВ (ГГПИ, ГЛАЗОВ): Получается, нужно сделать два параллельных направления. Одно базовое, репродуктивное, другое – для формирования опыта творческой, исследовательской деятельности. В требованиях же к учителю необходимо указать обязательное умение организовать творческую исследовательскую деятельность школьников. Мы не можем всех и всегда изучать через творческую деятельность, так как это занимает значительно больше времени.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Т.е., нужно стандартизировать временное и пространственное разделение этих направлений. Вот столько времени мы движемся вместе всем классом, а вот столько времени мы работаем с детьми индивидуально, решая творческие исследовательские задачи. В школе №10 мы предприняли такую попытку нормативного разделения этих видов деятельности. Так, по физике вместо 2 часов в неделю мы проводим 1,5 часа в неделю всем классом, а 2 группы по 0,5 часа работают над проектными задачами. В результате учитель работает 2,5 часа с данным классом, а каждый ученик имеет необходимые по учебному плану 2 часа в неделю аудиторного общения с педагогом.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Здесь я вижу две проблемы. Первая – чтобы решать творческие задачи, надо уметь решать такие задачи, т.е. надо детей этому учить. Вторая – надо уметь сгенерировать большое количество неформализованных задач. Сегодня чаще всего мы решаем лишь формализованные задачи по известному алгоритму. Надо, чтобы в процессе решения задачи ученик сам создавал алгоритм ее решения.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Но полушария-то, как нам тут сказали, у человека два. Кто-то способен формализовать неформализованную задачу, а кто-то не способен. Как быть? Я хочу вернуться к опыту коллеги из Твери. Скажите, пожалуйста, то, что Вы делали со старшеклассниками, привело к желаемому результату? Они отвечали ожиданиям преподавателя высшей школы после поступления в вуз?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Я не могу сказать точно, так как опыт был небольшой, и статистики здесь никакой нет. Но хочу пояснить: мы занимались не только проектами, мы проводили и лекционные занятия, и лабораторные занятия. Так, например, вместо того, чтобы расписывать на доске устройство компьютера, мы разобрали один системный блок до винтика, а потом каждый его собирал.  Я мог бы нарисовать картинку на доске, но, думаю, такой подход был более эффективным. Т.о., мои ученики при условии систематичности таких занятий были бы вполне готовы к обучению в вузе. Кстати, большинство из них было нацелено на гуманитарные специальности, поэтому я больше внимания уделил именно пользовательским моментам, а не программированию. Еще один интересный момент. Поскольку моя нагрузка в школе была невелика, я появлялся только по расписанию конкретных уроков, а вопросов у детей появлялось много в связи с выполнением проектов, дети были вынуждены искать возможность со мной пообщаться. Так вот, буквально за несколько дней они нашли мои учетные записи в социальных сетях, icq, отправили мне письма по электронной почте. Как они это сделали – для меня не важно, важно, что учить их делать это уже не было необходимости.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Я предлагаю закончить дискуссию по стандарту. Много идей и подходов было высказано, теперь предстоит все это как-то проанализировать и облечь в понятную форму. Думаю, логично сейчас перейти к требованиям к учителю. У нас есть такая процедура, как аттестация на первую категорию, аттестация на высшую категорию. Как оценить, умеет учитель учить детей так, как мы только что обсуждали, или не умеет? Сейчас процедура аттестации построена таким образом, что если учитель не болеет в течение года, проводит все уроки по расписанию и не ставит детям двоек, то в его резерв засчитываются 54 балла, если же он становится победителем профессионального конкурса, если его ученики будут каждый год побеждать на областной олимпиаде по предмету, ему в зачет пойдет только 4 балла. А 54 – просто за то, что приходишь на работу. Итак, что заложить в процедуру аттестации?

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Сначала надо определиться, что такое «учитель». Прошу прощения, кто такой «учитель».

Л.А.КОЛЕСНИКОВА (ИПК): Существуют профессиональные стандарты по всем профессиональным группам, где все должно быть прописано.    

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Мы должны разобраться в вопросе, учитель – это личность, ведущая за собой, или это функционер, исполняющий некоторый набор функций. Как говорит Ш.Амонашвили, «учитель не там, где школа, это школа там, где учитель».

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Вопрос в том, в школе должны быть все учителя одинаковыми, умеющими делать и то, и то, и это, или же в школе должны быть учителя разные: один учитель-лектор, который лекционно доносит до учащихся учебный материал, а другой – опыт творческой деятельности формирует? Или все же в одном лице должны быть объединены и те, и другие функции? У нас в дискуссии принимают участие представители института повышения квалификации. Что у нас с учительством?

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Мне сначала хотелось бы подвести итог обсуждению первого вопроса, поскольку из него уже будет следовать требование к учителю. Сейчас у нас появились два подхода к проектированию и конструированию образовательных стандартов. Первый подход параметрический. В рамках этого подхода по-прежнему идет разговор об объеме предметных знаний. Набор параметров создает ситуацию характеристики некоторого состояния ученика, и это состояние у него практически не меняется. Второй подход (мне он больше понравился) – функциональный. Здесь говорится об изменении состояния ученика в процессе деятельности. К сожалению, у нас все учебники с 1 по 11 класс совершенно одинаковые. Взять к примеру, литературу для 5 класса, географию для 9 класса и т.п. – они абсолютно одинаковые. Они не учитывают ведущий вид деятельности в том или ином возрасте, они не учитывают, что в 1 классе ученик уже научился выделять главное, и во 2 классе этому заново учиться не надо. Если в первом подходе говорится о том, что должен знать ученик, то во втором подходе – зачем он должен это знать. Сегодня говорилось о необходимости выравнивания знаний учащихся для того, чтобы они смогли поступить в вуз. А зачем поступать в вуз? У меня трое детей. У одного высшее образование, у другого среднее, а у третьего 9 классов, и я большой разницы не наблюдаю, даже уровень заработной платы не особенно отличается. В этом смысле учитель не должен задаваться целью подготовки ученика к вузу, он должен давать ученику возможность самостоятельно преобразовывать собственные природные задатки и социальное окружение (окружающую человека среду) в ресурс его дальнейшего собственного саморазвития. Вся проблема в том, что средний возраст учителя в Кировской области примерно уже моего возраста, поэтому что-то изменить крайне сложно. Мы считаем, что то, что мы получили 30 лет назад в пединституте – это единственный ресурс нашей деятельности. Мы очень плохо умеем перестраиваться. Поэтому школе нужен новый учитель. Не обязательно педагог, как говорил Дмитрий Медведев. Мы можем его научить работать в школе. Важно, чтобы он ребенка видел и ставил перед собой задачу улавливания, культивирования и выращивания способностей. Мы часто поспешно утверждаем: «у него нет способностей», а мы просто их не разглядели. И вот когда мы их рассмотрим, мы начнем их выращивать, а здесь уже важную роль играют условия. Поэтому в стандарте необходимо говорить об условиях. Если условия созданы, то листочек начинает развиваться, а мы его только поливаем да на свет ставим, да лишние побеги отрезаем или прививаем другие. Вот каким должен быть учитель.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Хороший образ. Учитель - садовник.

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Да, мы садовники, а не конструкторы. Поэтому говорить о модели выпускника как-то неуместно. Если применить эту терминологию к собственным детям, то мы вряд ли будем говорить о модели своего сына или дочери. К сожалению, за словами мы не видим сути процесса. Не так давно, где-то неделю назад, я читал 17 программ развития общеобразовательных школ. Так вот, если первый листочек убрать, то потом очень сложно разобраться, где чья программа. Много красивых одинаковых слов, но где действительно есть процесс развития, а где это лишь слова, понять сложно. Когда директора школы спрашиваешь, какова модель его собственного сына, как правило, слышишь ответ: «Какая модель, я ему просто счастья желаю». А про чужих детей мы легко можем говорить на языке моделей. Так вот, чтобы человек счастливым стал, надо ему знать все эти заморочки по информатике? Может быть, и не надо.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Давайте определимся, может быть или не надо.

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Для кого-то надо, а для кого-то не надо. В этом смысле, если ученик не сдает ЕГЭ, в этом нет ничего страшного. ЕГЭ – это инструмент оценки личностных достижений ученика, а у нас ЕГЭ превратили в инструмент контроля за учителем. Когда ЕГЭ станет инструментом развития, можно что-то прописывать в стандарты, а пока мы, анализируя результаты ЕГЭ, начинаем смотреть, как так Владимир Сергеевич поработал, соответствует он высшей категории или нет. Кто когда определил, что я должен 68 параграфов прочитать, почему я должен 68 уроков у Константина Аристарховича просидеть? Не хочу я! И литературу я хочу сам изучать, а не на уроке. Мне говорят – нельзя. У каждого ученика должен быть свой стандарт. Сегодня мы их всех вытаскиваем на какой-то один уровень, чтобы все они были одинаковыми. Ученики приходят в начальную школу – все круглые шарики, которые все время рассыпаются в разные стороны, а учитель их все время сгребает в одну кучку. Они снова рассыпаются, а учитель их снова собирает. В результате он начинает отсекать от этих шариков какие-то элементы, и к концу года они уже одинаковые кирпичики, которые сложены аккуратно и рассыпаться не могут. Теперь снова о стандартах. Если посмотреть на примере нашей Кировской области, то образовательные стандарты в Кирове, в Лузе, в Подосиновце и в маленькой деревеньке Ошлань могут и должны быть совершенно разными. 47 школа города Кирова отличается от 28, от 10. Вероятно, должен быть какой-то базовый инвариант, федеральный, должна быть, наверное, какая-то одинаковая региональная составляющая. Не 2 часа, а часиков 10. Наконец школьная составляющая, часиков 5-6. Мы приходим к трем видам стандартов: федеральный, региональный, школьный.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): И обязательно личный.

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Да, и персональный. Сегодня же в основном федеральный компонент, и школьный ребенку на выбор 1 час из 1.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Позиция понятна. Вопрос такой: должен ли образовательный стандарт обеспечить ребенку, если он хочет, возможность обучения в вузе? Как мы уже говорили, для вуза более важно не сколько знает абитуриент (хотя само по себе наличие предметных знаний не отрицается), сколько как он готов это узнать в случае необходимости. Дело в том, что, к сожалению, масса учителей сегодня вынуждена вести много предметов, так как в большинстве сельских школ ни учителей, ни детей почти нет. В этом смысле, если учитель русского языка не так рассказал детям закон Бойля-Мариотта, то он не виноват – он сам его не знает и знать не обязан. Он его сам вместе со своими учениками, вместе с Бойлем и Мариоттом для себя открывал.

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): В том то и дело. Мы на уроке вместе с учеником должны учиться, а не только ученик. Сегодня же мы ставим себя выше и считаем, что знаем больше, что учиться нам не надо.

Н.Г.САННИКОВА (ШКОЛА 10): Я не согласна с Вами, Александр Анатольевич. Мы уже давно работаем в другой технологии, давно не собираем рассыпавшиеся шарики, а пытаемся увидеть личность. И учимся вместе с детьми, осваивая, в том числе, информационные технологии.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): К сожалению, Наталья Геннадьевна, это пока не правило, а исключение. Вы работаете действительно так, так работают ваши коллеги – учителя, присутствующие на сегодняшнем семинаре, но в массе своей педагоги не стремятся об этом думать. Для того, чтобы понять процессы, происходящие в школе, достаточно проанализировать наш педагогический жаргон. Какая задача стоит перед учителем в начальной школе? «Посадить детей». Это наш жаргон. Усажены дети или не усажены – вот результат нашей работы?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Я попытаюсь по всем пунктам понемножку сказать. Во-первых, стандарты школьные и вузовские надо согласовывать не для того, чтобы выпускник школы поступил в вуз, а для того, чтобы он его закончил, поскольку поступить, как показывает практика, несложно, а вот дальше начинается самое плачевное. Второе. Обращусь к коллегам математикам и физикам. Скажите, насколько много изменений претерпела ваша наука за последние 5 лет?

Ю.В.ИВАНОВ (ГГПИ, ГЛАЗОВ): Кардинальных изменений нет, но, допустим, изменился язык описания квантовой физики.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Но в школе это не изучается. В информатике же произошло 2 раза кардинальное изменение основных принципов за последние 5 лет. Так, как все работало 5 лет назад, сегодня уже не работает. То, чему мы учили студентов на 1 курсе, на 5 курсе уже не актуально, а иногда это уже неправда. Вывод – студент должен уметь моментально адаптироваться к ситуации. Если он не научится самостоятельно учиться, мы его никогда не научим тому же программированию. Языков программирования сегодня тысячи. И здесь неважно, что он умеет писать программы на паскале. Он должен уметь находить в новом языке те процедуры, которым его никто не учил. Теперь о том, каким должен быть, а каким не должен быть учитель. По своему опыту скажу, каким не должен быть учитель. Я пошел в школу в 6 лет, и на этот момент уже умел читать по слогам, писать буквы и т.д. Но начали мы с того, что начали тянуть буквы «а» и «о». Я это быстро не полюбил, на что учительница сказала: «Почему ты не хочешь это делать, должен хотеть!». В третьем классе меня начали заставлять решать примеры по математике на черновиках, что мне тоже жутко не нравилось. С тех пор учитель не стал для меня авторитетом.

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Вам не нравилось, что Вас заставляли что-то делать, говорили «ты должен». Но сейчас по отношению к студентам Вы тоже вынуждены говорить «ты должен». Как быть?

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Я бы хотел вернуть нас к выступлению И.М. Реморенко. Помните, там прозвучали две альтернативы педагогического образования: Педагог-бакалавр + предметник, или Предметник-бакалавр + педагог. Что вы по этому поводу думаете? Что по нашему мнению является правильной позицией, а что приведет к низкому результату?

Л.А.КОЛЕСНИКОВА (ИПК): Я 11 лет проработала в учреждении среднего профобразования, и сталкивалась с ситуациями, когда профессиональные педагоги начинали преподавать специальные дисциплины, и профессиональные инженеры приходили в техникум и становились педагогами. Считаю, оба подхода имеют право на жизнь, все зависит от конкретного человека. Проблема в том, чтобы замотивировать выпускника школы идти в педагогическую профессию. Сегодня, как уже было сказано, средний возраст педагогических работников не позволяет провести быстрые изменения. Жизнь меняется быстро, а педагоги меняются медленно. Вот в чем главная проблема. Здесь я вижу, прежде всего, изменение стиля работы институтов повышения квалификации. На мой взгляд, нужны центры авторских методик, которые достаточно мобильно смогут переподготавливать учителей.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Есть еще не менее острая проблема – замотивировать выпускника педагогического вуза идти в школу. В прошлом году на весь город Киров среди учителей физики до 30 лет был всего один человек.

Л.А.КОЛЕСНИКОВА (ИПК): Дело в том, что сегодня выпускник школы идет в педвуз не для того, чтобы стать учителем, а для того, чтобы решить какие-то свои проблемы. Я считаю, что педагогические училища сегодня еще можно назвать педагогическими, а институт уже не соответствует статусу педагогического, тем более, что и названия этого у вуза нет.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Выпускник анализирует рынок, и принимает решение исходя из ситуации. Так, выпускнику факультета информатики в 3 раза выгоднее в смысле зарплаты идти распространителем продукции 1С, чем в школу.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Мы подошли т проблеме, которую практически никто не знает, как решать. Как мотивировать педагога к педагогической деятельности? Рубль всегда был и будет одним из самых существенных мотивационных факторов. Т.е. если молодой педагог будет ясно видеть свои перспективы, если при условии качественной и результативной работы он получит хорошую зарплату, у него будет стимул идти в эту профессию и достигать там определенных результатов. Если же система оплаты труда построена таким образом, что сколько бы и как бы он не работал, его заработная плата существенно не изменится, то мотива никогда не будет. Сегодня зарплата зависит только от часов, поэтому единственный способ получения большей заработной платы – это проведение все большего и большего количества уроков. Это путь абсолютно тупиковый. Если мы говорим сегодня о реформе системы оплаты труда, мы должны понимать, что речь идет о повышении уровня зарплаты, но не для всех. Предположим, в школе 75 педагогов, и 15 из них должны получить в 2 раза больше. Как среди 75 найти этих 15 человек? Как их выделить, как доказать, что одному я по-прежнему плачу 8 т.р., а второму – 16 т.р.? Инструментов оценки результативности я не знаю, и, насколько мне известно, их не могут придумать нигде. Уверен, если такие механизмы будут разработаны, привлекательность педагогической профессии станет намного выше. Тот же преподаватель вуза или инженер, если он будет понимать, что при определенных условиях он сможет получить достойную зарплату, он придет в школу.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Надо все рассмотреть по порядку. Во-первых, откуда берутся деньги? Деньги идут из бюджета, следовательно, у государства в ближайшей перспективе не будет достаточно денег, чтобы всем учителям выплатить достойную зарплату. Насколько я понимаю, школам сегодня разрешено заниматься дополнительными образовательными услугами. Это как раз та возможность, которая позволит увеличить общий объем финансирования школы. Моя следующая идея может быть воспринята неоднозначно, но прошу вас все же ее выслушать. Кто сказал, что школа обязана подготовить ученика к поступлению в вуз? Никто. Тогда пусть базовым уровнем образования, который оплачивает государство, будет такое образование, которое позволит выпускнику продолжить обучение в учреждении НПО или СПО. Тогда за все, что сверху, можно брать деньги.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Здесь появляется модель распределения содержания стандарта на 2 части: обязательную, которую гарантирует государство, и необязательную, которую гарантирует школа уже на возмездной основе. Вот вам и задача: что прописать в эти части стандарта? Если в стандарт пропишем все, тогда платить не за что.

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Если взять идею разделения на уровни, тогда за федеральную часть стандарта платит Москва, за региональную часть – регион, за муниципальную часть – муниципалитет, а за все остальное – родители.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Когда в 2004 году появились проекты стандартов базового и профильного уровня, я долго смеялся, прочитав, что в базовом уровне учащиеся должны усвоить, что законы Ньютона открыл Ньютон, а формулировки этих законов предполагалось давать только на профильном уровне.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Школа может заработать деньги, заключая договоры с предприятиями. У нас в Твери есть такой опыт, когда одна солидная фирма начинает готовить себе кадры уже в 10-11 классе школы, потом 5 лет она поддерживает своих учеников в вузе, в результате к ним приходят высококлассные специалисты.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Предположим, наш химический комбинат решит идти по подобной схеме, готовя со школьной скамьи себе квалифицированных химиков. Но какой мотив у данного предприятия тратить деньги сегодня, если в кировских вузах есть соответствующие факультеты, и надо просто снять пенку с этих вузов? Зачем тратить деньги?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Здесь уже идет борьба за специалиста, который по окончании вуза начинает искать работу. Если еще в годы обучения у работодателя и будущего работника сложились какие-то отношения, им проще будет в дальнейшем контактировать, и вероятность приема на работу не подходящего специалиста снижается.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Получается, что образование в школе можно разделить на две части. Первая – это то, о чем говорила Елена Игоревна. Это умение мечтать, строить свою жизнь, отношения с другими людьми и т.д. Вторая часть – это те предметные знания, которые необходимы для продолжения образования в конкретном вузе. Как привлечь в школы преподавателей вузов на старшей ступени, преподавателей техникумов в 9 классе, пока неясно. Вопрос усугубляется тем, что школ на порядок больше, чем вузов.

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я понимаю, перед нами стоит задача придумать, как заплатить не всем одинаково, а выделить тех, кто личность, кто ведет за собой. Возможно, мое предложение покажется не очень реальным, но все же. Пусть «учитель – магнит», на которого идут дети, имеет минимальную государственную нагрузку, что обеспечит ему минимальную оплату труда, зато у него появляется масса времени заниматься с детьми на платной основе.

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Платежеспособен ли наш регион? 

Е.И.КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Не знаю. Я предлагаю принцип. Учитель работает там, где ему нравится, т.е. в школе, при этом там же, в школе он еще и зарабатывает деньги.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Тогда получится так. Учитель скажет детям: «Мы изучаем тему. Кто не поймет – приглашаю на платные курсы».    

В.Л.КОДАЧИГОВ (ШКОЛА 47): Возьмите наш лыжный спорт. Почему наши лыжные команды сейчас не на высоте? Потому что купить соответствующую экипировку родители не могут. Для простой семьи это невозможно, хотя всегда основу этого вида спорта составляли дети. Я обычный директор обычной школы, через меня проходят тысячи детей и их родителей. У меня в школе есть бесплатные кружки, и платные, и я вижу, сколько человек занимается в платных, и сколько в бесплатных.

С.М.ФИЛИППОВ (ОТКРЫТЫЙ МИР): Я работал учителем физкультуры, а потом оформил ИП, и начал вести платную секцию карате. Я стал зарабатывать больше своих коллег, что стало просто вызывать их зависть.  У меня это получилось, а у моих коллег – нет. К ним просто не пошли на эти занятия, так как им иногда хотелось отдохнуть, и относились они к этому делу безответственно. Сейчас они до сих пор работают там, хотя школа практически разваливается, но они не могут ничего поменять в своей жизни. У меня есть опыт составления проектов в области физической культуры и спорта. Когда я просил коллег написать эти проекты и обозначить в них источники денег, то на первом месте было государство, а на втором аренда залов. И все! Больше идей не было. Это беда, это наш стиль мышления. Американцы удивляются, когда узнают, что у нас в Кирове есть лыжный комбинат и нет лыжного спорта. Тут дело не в деньгах. Дело в головах людей, в мышлении.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Мы заговорили о финансах. Это неизбежно, так как к финансам мы так или иначе привязаны, и избежать этой темы невозможно. Постараемся разобраться, почему отношение общества к школе иногда бывает, мягко скажем, не всегда позитивным, не всегда благожелательным. Потому что семья выкладывает достаточно большие деньги вне системы государственного образования, для того, чтобы реализовать свои образовательные задачи. Одна из задач семьи – обеспечить поступление своего чада в вуз, и семья хочет во что бы то ни стало эту задачу решить. Что она для этого делает? Нанимает репетиторов. Родитель понимает, что оплачивает то, что школа должна делать бесплатно. Какое отношение к школе это сформирует, понятно. А если еще школа скажет: «платите-ка за этот факультатив, он у нас дополнительный, не входит в государственный стандарт, но без него вам хорошей отметки не получить»? Это еще больше вызывает отрицательных эмоций. Вопрос: как обеспечить многоканальное финансирование и не вызвать обозначенных выше реакций? Сегодня все понимают – государственного финансирования не хватает и в ближайшей перспективе хватать не будет. Один из самых распространенных каналов финансирования – благотворительные взносы родителей, платные услуги, которые оплачивают те же родители и т.п. Главная проблема – донести до сознания родителей, что они оплачивают действительно дополнительные услуги. Тут есть риск: если прописать в стандарт то, что в итоге не позволит детям иметь достаточный уровень образования, то общество это не поймет. Хотя уже сейчас есть масса примеров подобного рода. Так, обучаясь по учебнику физики, рекомендованному минобрнауки, ЕГЭ можно сдать не более, чем на «3», так как многих тем там попросту нет. Поэтому для сдачи ЕГЭ нужно выложить кругленькую сумму на репетитора. Это путь опасный, так как деньги уходят не в сферу образования. Учитель, занимающийся репетиторством, зарабатывает достойно, но нелегально.

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Значит, надо репетиторство как-то легализовать. Государство вряд ли будет это делать, так как легализация репетиторства – это признание того, что наша система образования никакая. Поэтому надо как-то сделать так, чтобы репетиторство гармонично вписывалось в систему образования. Тогда этим сможет заниматься открыто каждый педагог, и к нему будут идти те, кто считает его уровень качества и цены оптимальным для себя. Если учитель некомпетентен, к нему просто никто не пойдет.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): А можно ли платить учителю заработную плату в зависимости от того, сколько человек к нему пришли?  Предположим, у нас есть класс и есть на выбор три учителя. Записывайтесь, ребята.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Предположим, есть три класса в параллели и три учителя. Все дети выбрали одного учителя. Как вы будете расписание составлять?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): По определению, детей всегда больше, чем педагогов, поэтому в ситуации выбора начнется вполне закономерно конкурентная борьба, родители будут договариваться с тем или иным учителем, так как в данном случае будет и обратный выбор. Учитель, которого выбрали много учеников, должен получить возможность выбора тех, с кем он будет заниматься. Менее расторопные получат тех, кто остался, но все абсолютно будут удовлетворены. В крайнем случае, если ты совсем не готов ничего доплачивать, тебе гарантируют, что полученное образование позволит поступить в учреждение НПО и получить рабочую профессию. Если ученик имеет определенную одаренность, участвует и побеждает в олимпиадах и конкурсах, такой ребенок может получить что-то вроде стипендии или какой-то другой формы бюджетной поддержки (льготы и т.п.).

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): У нас есть нормативное финансирование, т.е. каждый ученик что-то стоит. Количество учеников в школе определяет общий объем ее бюджетного финансирования. Однако заявленный принцип «деньги следуют за учеником» полностью все же не реализуется. Пусть ученик поучит какой-то ваучер, сертификат или что-то в этом духе, и пусть в этом ваучере есть некие отрывные талончики, которые он может отдавать тому или иному педагогу для прохождения той или иной образовательной программы. Например, государство мне профинансировало освоение программы по физике. Я отрываю свой талончик и отдаю его Елене Анатольевне. Хочу учиться у Елены Анатольевны. Отрываю свой талончик по химии и отдаю его Владимиру Александровичу. Отрываю свой талончик по географии и отдаю его Александру Юрьевичу, хочу учиться географии у него. Когда все талончики розданы, мы начинаем считать. Александр Анатольевич набрал 28 талончиков, Елена Сергеевна 33 и т.д. Я – всего 5. И вот от этого начинает зависеть моя зарплата. Не вся, а какая-то ее часть. Что делать, если учителя выбрали 172 ученика? Мы сегодня совсем не говорили о возможностях дистанционных технологий образования, которые в этом случае можно будет задействовать. Можем мы учить 172 человека или не можем? Или единственная форма – это класс, 12 парт, 24 человека, мел и доска?

П.А.РОГОВ (ТГУ, ТВЕРЬ): Это будет работать только в том случае, если ученик сильно мотивирован.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Несомненно, ученики сами сделали свой выбор, и учитель сделал свой выбор.  

Е.А.ПОЛОВНИКОВА (ШКОЛА 10): Проблема в том, что, не имея практики общения с данным учителем, ребенок не сможет сделать этот выбор. Задача учителя в этой ситуации – расположить к себе, разбудить желание учить свой предмет.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): В каком классе давать право выбора? Стадный инстинкт все же не учитывать нельзя. Порой выбор будет определяться тем, куда идут все.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Не надо натурально понимать, что школьник сам единолично принимает решение. В этом процессе задействована семья. В этом году я для Натальи Геннадьевны формировал 1-й класс. 59 заявлений, а мест 25. К другому учителю заявлений нет, но тоже 25 мест. В результате и там, и там сидят по 25 душ, учителя получают одинаковую зарплату. Справедливо?

А.А.ПИВОВАРОВ (ИПК): Поднимите стоимость обучения у Натальи Геннадьевны, и спрос уменьшится. Рыночная экономика.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Не надо понимать буквально, что родители что-то платят, речь идет о некой общественной экспертизе деятельности педагога, которая может служить основанием для повышения зарплаты не всем на 30%, а только тем, кого выбрали ученики и родители. Мы анализируем этот рейтинг, назначаем учителю 20 т.р. зарплаты и должны быть уверены, что, не желая понизить на следующий год уровень своих доходов, педагог сделает все для того, чтобы его выбрали и на следующий год, и этих выборов стало еще больше.

Е.И. КОРШУНОВА (ОТКРЫТЫЙ МИР): Надо найти механизмы повышения мотивации учителя становиться учителем с большой буквы.  

Е.А.ПОЛОВНИКОВА (ШКОЛА 10): Учителя с большой буквы мотивировать не надо. Он уже и так мотивирован. Эта система будет мотивировать всех остальных становиться учителем с большой буквы.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Уважаемые коллеги. Времени у нас осталось совсем немного. Я хотел бы в заключение задать вопрос участникам дискуссии. Можно ли одновременно учить 170 человек или нет? Думаю, эта тема будет появляться в рамках наших следующих дискуссий. Здесь мы неизбежно будем обращаться к возможностям дистанционных технологий, поэтому нам предстоит разобраться в том, что этот такое и как эта форма может существовать в общеобразовательной школе. На мой взгляд, это один из возможных источников повышения заработной платы востребованных педагогов. Напротив, те учителя, которых из года в год не выбирают ученики, постепенно просто уволятся из школы. И сожалеть об этом нам не надо.

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Есть вполне реальный риск. Учитель, избравший дистанционные формы работы, на следующий год может перестать быть популярным, так как он может быть просто не готов к такой деятельности.

Е.С.ОГОРОДНИКОВА (ШКОЛА 10): Действительно, при непосредственном контакте с учителем задействованы все эмоциональные формы взаимодействия, в дистанционном же режиме теряется как минимум 50% этого контакта. Поэтому, перейдя в дистанционный режим работы, учитель может потерять популярность.

В.С.БУРКОВ (ШКОЛА 10): Надо определиться с тем, что такое дистанционное обучение. Часто под дистанционным понимают заочное обучение.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Дорогие друзья, мы сегодня с вами участвуем в дистанционном семинаре сами того, может быть, не осознавая. Мы сейчас с вами дискутируем с Игорем Михайловичем Реморенко. Никто из вас не был в Москве в ноябре на этой встрече. Я там был, участвовал в конференции, после чего из полуторачасового выступления взял 30 минут, которые мне показались наиболее необходимыми для сегодняшнего разговора. Я показал этот сюжет вам, и мы его обсуждаем. Идет ли в этом случае процесс обучения?

В.А.ЗОНОВ (КЭПЛ): Очень хотелось бы побеседовать с товарищем лично.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Замечательно. Представим себе, что у нас есть оперативная связь, и мы после просмотра выступления можем задать вопрос и получить ответ. Обязательно ли в этом случае присутствие господина Реморенко в Нижне-Ивкино? Ведь он вполне может ответить на наши вопросы, находясь у себя в теплом кабинете министерства образования.

Е.С.ОГОРОДНИКОВА (ШКОЛА 10): Здесь важно не переусердствовать. Представьте первоклассника, который смотрит в монитор на свою учительницу и таким образом получает образование.

К.А.КОЛЕСНИКОВ (ИПИМО): Согласен, мера необходима во всем. Спасибо за работу. Будем считать, что наша первая дискуссия получилась.